Все помнят Вьетнам, помнят Вторую Мировую, Первую. Но на войну в Ираке - забили абсолютно. Ни кому из этих чертовых задротов нет дела до тех кто был в этом песчаном аду. Не ради этого я шёл на войну, не ради этого лежал под пулями. Я был тогда еще совсем глуп. Я не совсем помню, почему я туда пошёл. Наверно из-за любви к своей родине. Но, что я помню это долгие и усердные тренировки. Я был в морской пехоте, как и многие пошедшие на войну. Спустя несколько недель, мы прошли Курс Молодого Бойца и нас отправили на поле боя. Для меня это было страшное время. Каждое утро я молился. Надеялся Бог мне поможет в предстоящих боях. Я ни когда не верил в бога, но мне казалось, что любая помощь будет кстати. Похоже, Он услышал мои молитвы, раз я до сих пор жив. В то время мои мысли и идеалы были далеко не похожи на нынешние. Мы шли в наступление, мне было по-настоящему стрёмно, но мне не куда было деться. Мы штурмовали какой-то из этих арабских городов, название я не помню. Это было ночью, я с моим отрядом спешились с Хамви и направились в атаку. И когда мы зашли в город, мы заняли позиции в домах, они были брошены. Ну дома. И тут я услышал стрельбу. Я сразу лёг на землю и подполз к окну, я краем глаза осмотрел наши позиции и я увидел боевика прямо по курсу, он виднелся в каком-то гражданском здании. При чем он вёл по нам прицельный огонь. Тогда во мне сыграли инстинкты и я открыл по нему стрельбу. Я выпустил магазин в этого сукина сына. Он прекратил стрельбу. Возможно он ушёл с тобой позиции, но я думал, что он мёртв. После этого мы продвинулись дальше, мы расположились на рынке. Я вместе с командиром были вблизи вражеских укреплений. Я всё еще тогда был достаточно молод и боялся, но при виде командира, пытался показать свою смелость. Мы пошли в наступление, началась перестрелка, я лишь видел огни летающие то в нашу, то во вражескую стороны. Я тоже стрелял по позиции боевиков. Но тут я услышал громкий грохот, осколок гранаты попал мне прямо в шею, из неё потекла кровь, ко мне подбежали мои напарники. Но я вырубился. После ранения меня отправили на родину, я некоторое время пролежал в госпитале, пока моя шея практически не зажило. Я попытался вернуться на свою бывшую работу, но пока я участвовал в военных действиях в Ираке и лежал в больнице - моё место заняли. Тогда я был полностью морально убит. Ибо я не знал, что делать, особенно учитывая мою семью, которую нужно было кормить. Государство оказывало мне поддержку, но нам требовалось явно больше для того, чтоб жить, как раньше. Мы продали наш дом и переехали в более бедный район. Тяжелее всего тогда было детям, которые покидали своих друзей и шли новую школу, обстановку и переходили в новую бедную жизнь. Денег всё так не хватало. Иногда приходилось голодать. Я работал, как только мог. Дома меня практически не было. Одно из места где я работал была закусочная. И учитывая все события со мной произошедшие за такой короткий срок я находился на взводе. И когда пришёл один покупатель, который сильно грубил мне - я не выдержал. Я вышел из-за кассы и начал забивать его бутылкой. Он вырубился и тут приехали копы. Меня арестовали и посадили в тюрьму ожидать суда. Дело в суде мною было проиграно, у меня не было денег на адвоката. Я был в то время в не себя, чтоб понять, что произойдет дальше. В тюрьме начался второй ад, во всяком случае вначале. Это было страшно, эти озлобленные лица смотревшие на меня, когда я проходил к своей камере. Через какое-то время нас всех собрали и отправили на обед. Я взял свою порцию и сел за свободный столик. Ко мне подошёл белый мужик. Он был крепкого телосложения, на нём я заметил нацистские татуировки. Я вёл себя достаточно сдержано, ибо я сразу понял, что он член банды. Он начал меня расспрашивать от куда я и чем занимаюсь. После небольшого допроса, он решил предложить мне защиту, но в свою очередь потребовал от меня деньги. Денег у меня не было. Тогда на это он ответил, что-то типа, что я буду должен. Я согласился, ибо друзья мне были нужны. В моём блоке были только белые. Черных или коричневых я видел только в столовой и во дворе. Я стал общаться с тем парнем, который предложил мне защиту. Он начал говорить мне, что стоит держаться своей расы и быть всегда на её стороне. Я слушал его и запоминал каждое его слово. Спустя пару недель, настало время той услуги, которую я обещал выполнить. Мне требовалось незаметно пронести наркотики и отдать нужному человеку. По началу я колебался и до конца не мог решиться сделать это. Но сильная часть моего характера взяла вверх, я пронёс мет через свой задний проход, тем самым я выполнил одолжения. Но, как оказалось моя защита слишком дорога и одной услуги будет недостаточно. Поэтому эту операцию мне приходилось выполнять достаточно часто. Вместе с этим, иногда были стычки во дворе, в которых я обязан был участвовать на стороне своих. Но тот мужик подпитывал меня речами, что я всё делаю на благо белой арийской расы. Ха. Потом, он сказал что я должен познакомится с другими парнями. Не знаю, понравился ли я им или нет, но как мне казалось - всё прошло гладко. Я всё сильнее привыкал к жизни за решеткой. Это было на много легче сделать, когда тебя окружали друзья. Во мне тогда горел реальный энтузиазм работать на белую машину и благо расы, как думал я. Не задумываясь над всем дерьмом, которое, как подводный камень - не было на поверхности. К какому-то времени, мой авторитет подрос и меня позвали на одну миссию. Один из наших оказался стукачом. Для этого задания выбрали меня, мне пришлось сделать заточку и во дворе заколоть его.Но проблема в том, что это был один из моих лучших друзей. Мне не в первые было убивать людей, война выполнила свою обязанность. Но одно дело стрелять в сотни метров, а второе проделывать дырки в шее собственного товарища. Я выполнил это дельце, хоть это было крайне сложно морально. Я отвел его в укромное место, где труп сразу бы не увидели. Он пошёл со мной не ожидая такой подставы от своего же друга. Я вонзил заточку прямо в кадык, он начал прикрывать своё горло, чтоб кровь не вытекла. Я смотрел на то, как мой друг умирает, и понимал, что убил его - я. Существование в тюрьме поменялась и меня стали уважать. Но уважение к самому себе я потерял. Не знаю, в тот момент чувствовал себя недочеловеком, животным. Но это убийство продвинуло меня по карьере. Теперь я выполнял работу по лучше и получал с неё больше. Прошли годы, я разочаровался в идеалах об истинной белой расой, которая является господствующая и понял, что вся белая машина не больше, чем способ заработка. Меня устраивало это положение потому, что я сам ни когда не был нацистом. Но в тюрьме я лишь поддался идеологии, чтоб была причина, почему я занимаюсь этим дерьмом. За время нахождения в тюрьме, я ни разу не слышал о своей семье, моя семья - это были белые парни, мои товарищи. Настал день моего возвращения домой, за эти годы я сильно поменялся, тюрьма повлияла на много сильнее войны. Если после войны я вышел слабым и разбитым, то после тюрьмы я нашёл своё призвание и цель в этой жизни. После выхода, я продолжил работать на белую машину, всячески помогая парням в тюрьме, присылая им различные подарки, благодаря которым им бы было легче выживать. Я стал крепче физически. И хоть я стал морально устойчивее. Когда я узнал, что семья, - ушла от меня это было сильным для меня ударом. Ибо может быть я их всё еще тогда любил. Но моя грусть продлилась не долго, ибо у меня на это просто не было времени. Я и по сей день работаю на Public Enemy Number 1 и получаю хорошие бабки. Я ебаный моральный урод, я не считаю себя человеком. Я пытаюсь срубить, как можно больше кеша с всего, что угодно. Оружие, наркотики, убийства..Мне уже не чего терять. Пока остальные будут торчать по нацисткой идеологии - я буду зарабатывать деньги.